Из книги Плотниковой:

В Белом море ловили селедку и треску. Селедку заготавливали для себя и на продажу, а треска была поистине универсальной рыбой. Беломорской треской можно было как-то прокормиться, однако для товарного хозяйства она не годилась: слишком ее было мало, да и мелковата сама рыбка. Крупная треска в большом количестве водилась в Баренцевом море, и вот, самое позднее, с середины XVI века, поморы начинают ходить в ежегодные промысловые экспедиции на Мурман. Наряду с крупной треской здесь ловилась и другая ценимая на Севере рыба - палтус и крупная зубатка. Так стал образовываться покрут.

Поморов, которые шли к местным судовладельцам, называли покрученниками. Они работали на хозяев по найму, не за деньги, а за треть улова. С наступлением весны уходили покрученники «в далекую сторону» на Мурманский берег, промышлять треску в Баренцевом море. Жили они в становищах в Харловке, Рынде, Териберке – голые места, суровые. Главное орудие на промысле трески – ярус. Он похож на обычный предмет, но в длинну достигал нескольких километров. На таком ярусе и крючков было до 14 тысяч.

Треска – основная рыба на столе помора. Ели ее и свежей, и соленой, и вяленой, и сушеной, варили из нее уху, запекали в латках, пекли кулебяки: «трешшочка завсега хороша», «трешшочки не поешь - не поработаешь». Часто готовили треску с картошкой, жареной на растительном масле или семужьем сале.