Дьячкова Тамара Владимировна - 1937 г.р.

«Рыбу ловили, тоже видали ребята. Ходит мужик. Обычно как леший идет, так разу узнашь. Лева пола подтыкнута под пояс, перепоясана, в сером кафтане и пола подтыкнута. И здоровый мужик. Я-то не видала, конечно, но шёл за мной, было дело. В шестьдесят восьмом пошли тоже грибов собирать на сенокосе. А я за жёнками опять на следующую тоню. «Жонки!» - говорит. «Жонки! Пора, наверно уж, вырочать, вроде роса-то высохла». Ну и бригадир как не свой кричит: «Жонки, пошли!» - говорит. Поворачивается ко мне и говорит: «Тамарка, пошли!». «Иду, иду!», да вот пропали из глаз ноги ейные, я шла следом, всё, пропали. Как я обратно развернулась, пошла в обратну сторону, так, а чё, я же к реке иду-то, видела, как линию (а линия – это столбик) перешла, как вышла на мох – не могу понять, куда я иду. Идёт трактор по дороге, а я иду к дороге. Там река, почему я к дороге-то иду? Подошла убедиться, трактор прошёл, я подошла к дороге, тут озёрко. Постояла у озёрка, на дорогу не зашла. Развернулась, пошла, вот идёт взгляд, я ощущаю: взгляд в затылок уткнулся, мужик идёт сзади, посвистыват. Ну идёт человек за мной, дак. Чё-то у меня такого не было, чтоб повернулась посмотреть, кто идёт. Иду да иду, пришла. Жёнки уже разворочали, пришли на перекур: «Где тебе леший водит, мы уже идём на перекур». Так потом на меня только страх навалился. «Жёнки, вот правда меня леший водил». А тут жёнка еще матом: «Чё свистишь стоишь, мы работам, на ты свистишь!». А я к ним подхожу: «Чё такое-то?». «Шёл за мной, - говорю, - человек». «А где он?», - «А нету». «Так вот, - говорю, - свистит стоит». Потом такой страх нашёл. Обычно вот после этого шок такой: как так, тут река должна быть, я к реке же, тут только с горы спуститься, минут, может, десять-пятнадцать, а гора крута-крута, метров двадцать гора высоты. Я говорю: «Жонки, меня правда леший водил». <…> Было много случаев-то, дак. С Толей по лесу ходили. Сутки ходили в лесу. - Тоже леший водил? - Да. Тут-то в одно место вот, где далёко уже были, пошли утром вот, ночь проспали. Утром пошли, так к одной скале, ну, скале – не скале, но такой валун, три раза подошли. Потом Толька: «Мама, пойдём на берег!». На берег-то вышли и вверх опять пошли, я говорю: «Толик, река-то текёт вниз, нам вниз пойти-то надо». Ну вот развернулись, пошли вниз. Говорю: «Где же, интересно, мы ходим». Потом шли-шли, говорит: «Мама, смотри, какой-то ручей течёт напротив». Тако место красивое! Потом: «Толик, я теперь знаю, где. Это Сара (?), речка». Мы у этой речки копали ягоды, это место знакомо мне. <…> А мы-то стали по самой скале лезть, я полетела со скалы, хорошо, успела этой рукой схватиться, рука-то болит, но успела за верёвку схватиться, и она не поддалась, удержала меня. »