Кýзомень

**Карашева Ольга Николаевна, 1961 г.р.**


__Собиратель__: Ольга Николаевна, а Вы вчера ещё рассказывали про зверобойный промысел. Отец отправлялся туда?
__Ольга Николаевна__: Нет, папа, нет. Братья. Тогда было больше парней-колхозников. А их тут со всех деревень собирали в Чапаме. С Варзуги, в Кузомени их собирали, колхозников, и на вертолётах увозили туда. В апреле месяце. Когда тюлень заходит в горло моря и у нас начинает рожать этих маленьких деток. Ой, как брат рассказывал, я вообще, это конечно… Это какой-то ужас. Когда они маленькие, убивают, а они плачут, как дети, говорит. Но они вот сколько-то сезонов туда ездили, даже базу какую-то построили, Чапама, но потом как-то заглохло всё.
__Собиратель__: Но, ведь, раньше-то поморские белька не били, били-то зверя уже...
__Ольга Николаевна__: Мама вот вспоминает, что они во время войны… С ледокола какого-то… Она-то не била, поваришкой работала. Но где-то там, в Баренцевом море, здесь не била. А раньше-то пишут, били зверя, собирались. Но маленьких не били.
[К08 Карашева Ольга Николаевна - 1961 г.р., Свешникова, Федосеева, 11.07.2014, минута 01:02:50].


**Из книги Плотниковой:**

Промысловиков, занимающихся зверобойным промыслом, называли торошниками. Мужчины ехали на торос (добычу морского зверя) в марте. В это время солнце начинало пригревать, и на льдинах часто скапливались понежиться белухи, нерпы, гренландские тюлени, морские зайцы. Мужчины уезжали на оленях на «торос» к востоку от Кузомени в горло Белого моря, между Пялицей и Поноем. Здесь сильное течение 2 раза в сутки (во время прилива и отлива) носило плавучие льды. Но на эти льды попасть было не просто. Все зависело от ветра. Подует с берега – ледяные поля далеко уносит, тогда нет охоты. А лед к берегу, становятся мужики на калги (лыжи, обтянутые тюленей шкурой, чтобы не скользили назад), багор в руки, калач за пазуху и вперед. Помор – зверобой опытный, знает, как к зверю подойти, как сразить его и как шкуру снять. Соберет их несколько штук (сала на каждой не один пуд), в тюк свяжет.

Больше всего гибло мужчин именно на промысле морского зверя. Нередко еще до возвращения с промысла в села доходила печальная весть: того затерло в ледяном крошеве – тертухе (ледяные обломки), другого придавило льдиной, третьего – унесло в море. «Редкий год у нас кто-нибудь на промысле не гибнет. Потому у нас промышленники, как уходят на «тороса» - со всеми наперед прощаются: с живыми родными, да и на кладбище сходят, с умершими побеседуют». Провожать зверобоев выходило все село, от мала до велика. Проводы были грустными – и слезы, и песни, и бабьи заголосья. В народе говорили: «Пойдешь на Поной – не вернешься домой». Отправляясь на «торос», каждый надеялся на благополучный исход.
Кýзомень

Инструменты пользователя

Инструменты сайта

Инструменты страницы
